Арктическая геополитика в 21-м веке
Арктика — одно из самых сложных пространств мира для ведения антропогенной деятельности. Тем не менее, геополитическая значимость этого региона растет с каждым годом. К суровым льдам Северного Ледовитого океана выходят границы нескольких стран и два военно-политических блока: ОДКБ и НАТО. Противостояние России и Запада проецируется и на пространство Арктики. О геополитике самого северного региона Земли написано очень и очень много: есть работы о влиянии изменения климата на Северный морской путь; о богатствах арктического шельфа; о споре стран за хребты Ломоносова и Менделеева; об активизации военной деятельности; о строительстве новых баз в Арктике; о международном сотрудничестве и так далее… Каждый год в России проходит множество форумов и конференций, посвященных Арктике, в том числе вопросам международного сотрудничества, безопасности и геополитики.
Мы в своей статье хотим показать, что Арктика для России имеет беспредельное значение и описать формирование нового геостратегического коридора в Северном Ледовитом океане.
Понимание того, что будущее России лежит в ее восточных и северных землях сложилось еще в XVIII веке. Михаил Васильевич Ломоносов в 1763 году писал: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке» в четвертой главе «О приуготовлении к мореплаванию Сибирским океаном» произведения «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию». Эти слова стали «пророческими». Научная интуиция редко подводила Ломоносова. Ученые мужи неустанно вели поиски более коротких маршрутов из Европы в Китай и Индию. В 1869 году был открыт Суэцкий канал, а в 1920 году Панамский канал, что сильно ускорило морскую торговлю. Но все равно продолжали возлагаться большие надежды на Северный морской путь.
Зачем вообще России Арктика? Помимо очевидного экономического потенциала, СМП и больших запасов различных ресурсов, Арктика имеет важное геостратегическое значение, растущее из-за изменений климата. Объяснить это значение можно хотя бы в терминологии классической геополитики XIX века. Идея учёного — классика геополитики адмирала Альфреда Мэхэна о сверхдержаве опиралась на два момента: наличие военной силы у державы, которая может быть применена и наличие средств ее доставки. Это два обязательных условия, без которых не может быть осуществлена проекция силы на пространство. Во времена Мэхэна самым универсальным средством доставки «силы» был флот. С помощью военного флота можно было десантировать экспедиционные корпуса практически в любую точку мира, кроме отдаленных континентальных районов, а также тех мест, куда не пройдут корабли – во льды Северного Ледовитого океана.
Позднее данное стратегическое мышление легко в основу концепции Хартленда – сердца Земли, по мнению Хэлфорда Маккиндера, источника силы континентального мира, противостоящего морским державам. В XX веке «морская сила» Мэхэна была заменена «воздушной силой» Д. Реннера и А. Северского. Но морской флот продолжает играть важную роль в современных войнах. В логике Мэхэна Великие сибирские реки были бы удобным транспортным путем для проникновения в Сибирь и на Дальний Восток по морю, что разрушило бы Хартленд.
Льды Северного Ледовитого океана и крайне сложные климатические условия исторически ограждали Сибирь и Дальний Восток от попыток экспансии с севера, но периферия задействовалась неоднократно. Военные действия на западной окраине Арктики проходили в Северную войну 1700-1721 гг. Во время Крымской войны антироссийская коалиция пыталась захватить Соловки и Петропавловск – обе окраины российской Арктики. Во времена Гражданской войны в России по Белому и Баренцеву морям в Мурманск и Архангельск пришли интервенты. Позднее во время Великой Отечественной войны северные конвои заходили в порты тех же Мурманска и Архангельска. Боевые действия с нацисткой Германией простирались вплоть до Карского моря. И все это происходило в совершенно иных климатических условиях, иной ледовой обстановке, чем сейчас.
С повышением транспортной доступности СМП из-за таяния льдов и качественно изменившихся технологий, открывается теоретическая возможность для проектирования влияния внешних акторов на берегах Лены, Енисея, Оби, Печоры и других рек. Это в корне меняет ситуацию с безопасностью внутренних районов страны. Россия стремится остановить такие процессы в зародыше и выстроить единый арктический барьер, включающий в себя как военные, так и гражданские объекты. Вопросы Арктики для России – вопросы национальной безопасности.
Не просто так территории АЗРФ были отнесены к приоритетным «геостратегическим территориям» в Стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2025 года. Под «геостратегической» в документе понимается территория, имеющая существенное значение для обеспечения устойчивого социально-экономического развития, территориальной целостности и безопасности Российской Федерации, характеризующаяся специфическими условиями жизни и ведения хозяйственной деятельности. Пример данной Стратегии хорошо показывает, какое внимание власти уделяют развитию Арктики. Есть множество других документов, например, в 2008 году были утверждены «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». Сегодня Россия вкладывает огромные средства в развитие Арктической зоны РФ. Только в 2021 году в Арктике были запущены две сотни проектов с объемом инвестиций в 420 млрд рублей.
Активность России в Арктике не осталась без внимания. Страны НАТО усматривают в действиях РФ экспансию и угрозу, хотя с российской точки зрения все процессы выглядят как освоение и мероприятия по обеспечению безопасности границ. Половина всего населения Арктики (а это 4 млн человек) проживает на территории России. Протяженность береговой линии достигает 40000 км, в российской части Арктики сосредоточены 70 % запасов всех углеводородов. Естественно, Россия стремится развивать свою же территорию. Но действие, как известно, встречает противодействие.
Несмотря на множество усилий, остается ряд нерешенных проблем, влияющих на развитие Арктической зоны РФ, среди них: отток населения, слабая связанность арктических территорий, депрессивность старых центров освоения (моногородов)… Эти проблемы необходимо решать, иначе любые дальнейшие проекты в Арктике будут стоить намного дороже и придется заново изобретать велосипед, основывать поселения и привлекать кадры. Стратегические планы не должны расходиться с реальными трендами. Российские проблемы привлекают внимание зарубежных партнеров, часто не без доли эмоций. Так, коллектив норвежской международной научной программы «Геополитика на Крайнем Севере» пришел к выводу, что от будущего состояния России зависит будущее всей Арктики.
В наше время к Арктике проявляют внимание не только государства в регионе, но и страны, расположенные вне Арктического региона – Китай, Германия, Южная Корея, Япония и др. Китай уже вложил огромные средства в порт Расон на территории Северной Кореи, чтобы отправлять через него грузы по Северному морскому пути без использования портов в Восточно-Китайском и Южно-китайском морях. В случае любого военного конфликта с США Китай не сможет отправлять грузы из портов страны, так как они тут же окажутся перед носом американских авианосцев у берегов Южной Кореи, Вьетнама, Филиппин или Тайваня. Экономическая выгода для Китая здесь идет рука об руку с вопросами безопасности – это и есть геоэкономика.
Особенность Арктики как геополитического региона связана с крайне низкой плотностью населения и малой его численностью. Во всей Арктике проживает всего 4 млн человек. Что это означает для геополитики? Это означает, что в регионе отсутствуют многие локальные и региональные геополитические акторы, которые есть во многих других макрорегионах мира. Речь идет, например, о местных сепаратистах, крупных этнических или религиозных автономиях, о городах, которые бы оказывали воздействие на планы других акторов (как например, Гонконг или Сингапур) или даже о пиратах. К слову, СМП оказывается менее рискованным маршрутом для танкеров, так как в Северном Ледовитом океане нет пиратства в отличие от Аденского залива, по которому идут суда к Суэцкому каналу. Доминирующую роль в формировании геополитики Арктики сегодня играют государства и в меньшей степени ТНК. Вопросы коренных народов, экологии, климата становятся очередным оружием мягкой силы.
Суммирование всех процессов и явлений в Арктике за последние 20 лет раскрывает вычленение некоторых особых территорий в геополитическом пространстве Арктического региона – геостратегического коридора, простирающегося вдоль СМП и Северо-Западного прохода. Говоря научно, геостратегические коридоры – это протяженные участки геопространства с наблюдаемой большой интенсивностью геополитических явлений и геополитических процессов в их пределах. Геостратегические коридоры возникают между странами/альянсами с большим геополитическим потенциалом вблизи границ, разделяющих их периферии или юридические границы. Понятие геостратегического коридора является скорее дескриптивным конструктом, позволяющим свести многообразные проявления геополитических процессов на ограниченном пространстве в какой-либо исследовательский концепт. То, что действительно существует, так это многочисленные геополитические явления, возникающие в пределах описываемого геостратегического коридора.
Говоря проще, геостратегический коридор словно бурная горная река в геополитическом пространстве, где происходит все движение и откуда распространяется звук. Геостратегический коридор привлекает внешних акторов и выполняют функцию ретранслятора их интересов и действий. Уровень коммуникационной связанности внутри коридора технически максимален, но может быть ограничен искусственно. В нашем случае такой барьер расположен на границе России и США на Дальнем Востоке. Именно вблизи геостратегического коридора располагаются многие военные базы в Арктике, здесь проходят суда. Коридор отделяет подконтрольные странам территории от арктического фронтира – вод Северного Ледовитого океана. Тот, кто присутствует в коридоре, может распространять свое влияние по всему коридору (если, опять же, не установлены искусственные барьеры). Отсюда можно сделать важный вывод для стратегии России: помимо борьбы за Арктический шельф, хребты Менделеева и Ломоносова нельзя забывать про актуальную задачу осуществления постоянного комплексного контроля над российской частью Арктического геостратегического коридора, в том числе информационного.
Значение Арктики в мировой геополитике и для внешней политики России будет расти в связи с процессами экологизации в геополитическом мышлении ученых, политических элит и простых людей. Экологизация геополитики происходит тогда, когда экологические вопросы становятся еще одним фактором для геополитической деятельности и способом ведения гибридной войны. Утрируя, экологизацию геополитики можно представить так: «Вы не сокращаете CO2? Тогда мы придем и поменяем ваше правительство». История 2013 года с «Арктик Санрайз», когда группа членов «Гринпис» пыталась проникнуть на платформу «Приразломная», стала предвестником новой глобальной тенденции. В 2015 году в связи с делом по судну «Арктик Санрайз» Гаагский суд обвинил Россию в нарушении Конвенции по морскому праву. Политизация здесь очевидна. Дальнейшее освоение арктического шельфа при наличии геополитической напряженности в регионе (а она вряд ли куда-то исчезнет) приведет к появлению новых и новых подобных историй, которые все заинтересованные стороны будут использовать для ведения гибридных войн. В этих условиях плотный контроль над Арктическим геостратегическим коридором России будет крайне необходим.
