Центральноафриканская Республика в российской геополитике
В преддверии национального праздника ЦАР — Дня Республики, который отмечают 1 декабря — в российском инфополе появились сразу три интересные новости: 1) Русский язык станет обязательным предметом для студентов ЦАР; 2) В Банги открыли памятник российским военным; 3) Путин провел телефонный разговор с президентом ЦАР и поздравил его с наступающим праздником.
После каждого такого инфоповода, у многих возникает вопрос, зачем России вмешиваться в дела далеких и крайне бедных государств, особенно Центральноафриканской Республики.
Большие запасы природных ресурсов (алмазы, золото, уран, лес на юго-западе и нефть на северной границе с Чадом) пока не притягивают инвестиции из развитых стран в виду огромных издержек: отсутствие элементарной логистики и выхода к морю, а также необходимость постоянно обеспечивать собственную безопасность.
Эти издержки формируют запросы государства, которые не в состоянии удовлетворить традиционные партнеры африканских стран, в частности Франция. В связи с этим, мы сейчас наблюдаем кризис в отношениях между Парижем и Центральной и Западной Африкой, а также рост популярности российского «экспорта безопасности» сначала на примере Сирии, затем на примере успешной кампании в ЦАР.
Ситуация в ЦАР стабилизировалась относительно недавно — весной 2021 года, когда силами национальной армии FACA, при поддержке российских и руандийских союзников были побеждены вооруженные группировки, объединившиеся в «Коалицию Патриотов за Перемены» под руководством экс-президента Франсуа Бозизе и пытавшиеся сорвать выборы в декабре 2020 — январе 2021. Многие из авторитетных полевых командиров либо погибли в боях, либо скрываются в соседних странах.
Когда запрос государства на безопасность будет полноценно удовлетворен, возникнут другие задачи, более понятные бизнесу из развитых стран: искоренение коррупции и неравенства, необходимость индустриализации преимущественно аграрной страны и т.д.
И здесь мы подходим к главным ответам на вопрос «зачем России ЦАР?».
1) Проекция своих геополитических интересов на максимальное число пространств в самых разных частях планеты — залог поддержания статуса влиятельной мировой державы и полноправного члена Совета Безопасности ООН. Проекция направлена на борьбу с политическим изоляционизмом, который пытаются организовать для РФ страны НАТО.
2) Удовлетворение базовых запросов развивающихся стран в сфере безопасности формируют благодатную почву для продуктивного экономического партнерства в перспективе на десятилетия. Если представить, что в ближайшие несколько лет в ЦАР появятся безопасные транспортные коридоры, это резко укрепит позиции Республики в качестве связующего звена между Восточной и Западной Африкой, а также послужит дополнительным стимулом для инвестиций в том числе в добычу полезных ископаемых, экспортировать которые станет намного проще. Как следствие, Россия получит еще одного надежного экономического партнера, что будет способствовать развитию российской экономики.
Важные шаги в этом направлении ожидаются в 2022 году, когда комиссия Кимберлийского процесса (с подачи России) оценит рынок алмазодобычи в ЦАР и, вероятно, убедившись в том, что многие месторождения теперь находятся под контролем властей, а не вооруженных группировок, снимет с них санкции и позволит увеличить легальный экспорт.
3) Россия, учитывая санкционное давление, преследут цель продемонстрировать африканским странам понятную схему взаимоотношений, которая предусматривает укрепление внутриполитической стабильности и уравновешивает влияние таких партнеров как Китай, сделки с которым многим странам (Мавритания, Гана, Эфиопия) кажутся несправедливыми.
И в дополнение ко всему, выгоды России от сотрудничества с ЦАР, включая возможности участия в трансграничных проектах Центральной Африки, многократно превышают расходы на поддержку правительства страны.
