Долгий путь от нефтедоллара к нефтеюаню
Эксперт ЦСЭГИ, д.э.н., профессор Станислав Ткаченко о перспективных способах расчета за энергоресурсы в альтернативу доллару США
Созданная на завершающем этапе Второй мировой войны Бреттон-Вудская система стала одним из наиболее зримых воплощений обретения США статуса сверхдержавы, единственным оппонентом которой в тот период смог стать только СССР. В рамках Бреттон-Вудса только у доллара США сохранялся фиксированный и ничем не ограниченный обмен на золото в слитках, а все остальные валюты системы должны были фиксировать курс обмена к доллару США и пересматривать его только по согласию из Вашингтона.
Для разрушенных войной Западной Европы и ряда стран Азии только США выступали в роли главного источника финансирования восстановления инфраструктуры, поставок продовольствия и промышленных товаров.
Но этот период абсолютного доминирования США и их валюты пошел на спад уже в конце 1950-х гг., а еще через десятилетия Бреттон-Вудская система оказалась в глубоком кризисе вследствие «избытка долларов», щедро напечатанных ФРС в 1960-е гг. для финансирования войны во Вьетнаме, обширных социальных программ и помощи многочисленным сателлитам в разных уголках планеты.
На рубеже 1960-70-х гг. начинается бегство от доллара в другие валюты, прежде всего в японскую иену и марку ФРГ. С августа 1971 г. Бреттон-Вудское соглашение перестало действовать в его первоначальном виде, а в марте 1973 г. его заменила аморфная система, позднее получившая название Ямайкской.
В ней полностью отсутствовала привязка доллара к золоту, а все валюты могли выбирать между режимами свободного плавания или взаимной привязки валютных курсов. Таким образом, полвека назад доллар США пережил тяжелый удар и популярными стали размышления о его закате и крахе.
То, что произошло затем, можно назвать чудесным спасением доллара, позволившим ему сохраниться в качестве ключевой мировой валюты еще почти полвека. В 1974 г. президент Р.Никсон отправил госсекретаря Г.Киссинджера на переговоры с королем Саудовской Аравии и другими лидерами стран ОПЕК, и в результате была заключена сделка, о которой планета узнала только в мае 2016 г.
Суть сделки состояла в том, что США приняли на себя обеспечение военной безопасности нефтедобывающих стран Персидского залива, а взамен цены на нефть исчислялись только в долларах, которые весь мир должен был покупать у США для оплаты странам ОПЕК. Последние свои сверхдоходы (нефтедоллары) размещали в банках США, а также инвестировали в американскую экономику (прежде всего, в американские ценные бумаги).
США разместили в регионе Персидского залива крупнейшие военные базы, существующие до настоящего времени. Даже на первом этапе, в середине 1970-х гг. речь шла о беспрецедентных суммах нефтедолларов (117 млрд. долл. вложений стран ОПЕК в казначейские обязательства США и акции компаний), с течением времени эта сумма возросла многократно.
Так в середине 1970-х гг. появился на свет нефтедоллар, позволивший США пережить кризис Бреттон-Вудса и заменить нефтью золото в качестве обеспечения своей национальной валюты.
Последовавшие за этим монетаристские эксперименты Рональда Рейгана и наступление эпохи глобализации превратили США в главный центр притяжения инвестиций со всего мира, и на какой-то период у экспертов возникло впечатление, что «нефтяная подушка» для доллара уже не важна, он преодолел зависимость от постоянного спроса на наличность со стороны покупателей нефти (и ряда других сырьевых товаров) во всем мире.
Множество процессов в нынешнем столетии бросили вызов благоприятной для доллара США модели глобальной экономики.
Назовем лишь те, что повлияли на место США в мировой политико-экономической иерархии:
— быстрый рост экономики Китая и явная перспектива для этой страны стать мировым лидером уже в конце нынешнего десятилетия;
— сделка ОПЕК+, в которой ключевую роль играет Россия; не имеющая прецедентов в истории новая эмиссионная политика ФРС США, в результате которой около 10 триллионов долларов США, не обеспеченные ничем, были пущены в мировой финансовый оборот;
— новый виток санкционной войны США и их сателлитов против России, в ходе которого были разрушены основополагающие принципы, на которых строилась система мирового хозяйства после окончания Холодной войны.
Указанные выше причины, а также череда кризисов на нефтяном рынке в нынешнем столетии (2008, 2014-16, 2020 гг.) вернули внимание к нефти как одной из основ стабильности доллара США со стороны инвесторов.
Даже Саудовская Аравия, традиционно главная опора рассматриваемой системы, больше не готова требовать доллары в оплату своей нефти. Неверие в стабильность американской валюты, особенно явно проявившееся после начала пандемии COVID-19 и запуска на полную мощность печатного станка в США, запустило дискуссию об использовании альтернативных валют для расчетов за энергоресурсы.
По нашему мнению, главные направления поиска следующие:
1) Наднациональные валюты.
Теоретически, доверие к таким валютам должно быть достаточно высоким, поскольку их эмитентами должны выступить суверенные государства, признающие такие валюты в качестве законных средств платежа на своей территории и для национальных компаний. Проблема с наднациональными валютами в том, что процесс из создания, вывода на рынок и закрепления на нем достаточно долгий. Европейскому союзу потребовалось почти 40 лет интеграции, прежде чем наличные евро были пущены в оборот и приняты рынком. Этот срок в современных условиях можно сократить, но излишняя спешка вызовет недоверие рынка.
Главными кандидатами на создание новых наднациональных валют являются страны – участницы Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, Бахрейн), уже более десятилетия обсуждающие введение общей валюты «халиджи», а также государства – участники Евразийского экономического союза, рассматривающие создание единой валюты как одно из перспективных направлений углубления интеграции.
2) Национальные валюты, отличные от доллара США.
Пока основные усилия как экспортеров, так и покупателей нефти, стремящихся избавиться от авантюрной американской монетарной политики и обезопасить свои операции с энергоресурсами, направлены на отказ от доллара в пользу национальных валют. Явным лидером пока выступает китайский юань, пользующийся все большим интересом у Саудовской Аравии.
Пока не ясно, насколько решительно Саудовская Аравия готова двигаться по пути отказа от доллара США в экспорте своей нефти в Китай. На Пекин сегодня приходится лишь четверть экспорта саудовской нефти, национальная валюта этой страны (риял) привязана к доллару США, в разных частях страны размещены крупные военные гарнизоны, США – основной поставщик вооружений для саудовской армии.
И все-же отметим, что даже небольшой шаг от доллара в пользу юаня станет для Вашингтона крайне опасной новостью, повлечет за собой череду отказа от использования доллара в расчетах за сырье другими государствами. Интерес к юаню как валюте, в которой могли бы фиксироваться сделки с сырьем, выразили также Россия и Индия.
При этом, фактические расчеты планируется производить в национальных валютах, а китайский юань рассматривается двумя нашими странами как «равноудаленная» и стабильная валюта, пользующаяся доверием игроков рынка.
Объявленное 23 марта 2022 г. решение Российской Федерации перейти в торговле энергоресурсами на рубли, отказавшись от номинирования сделок в долларах или евро – это еще один удар по монопольному положению этих валют на сырьевых рынках.
В условиях жесткого санкционного противостояния у России появились дополнительные стимулы для того, чтобы увеличить спрос на национальную валюту и обезопасить национальную экономику от применения против нее «валютного оружия» как в виде замораживания части ее золотовалютных резервов, так и сохранения возможностей играть на понижение курса рубля на валютных рынках.
3) Цифровые валюты.
Интерес к цифровым валютам наглядно проявился и стал фактором мирового валютно-финансового рынка в течение предыдущих нескольких лет.
В Китае, Российской Федерации, Саудовской Аравии, ОАЭ и ряде других крупнейших государств – игроков энергетического рынка, начиная с 2020 г. проводятся исследования и тестирование применения цифровых валют при расчетах на внутреннем рынке.
При этом отмечается, что цифровые валюты успешно помогают преодолеть санкции, наложенные США на другие государства, в том числе на Иран и Россию.
С позиций сегодняшнего дня именно цифровые валюты следует рассматривать как наиболее доступное для применения средство противодействия санкциям против российских банков.
Позднее позитивный российский опыт может быть распространен и на другие государства.
В завершение: у доллара США больше нет монополии на международные расчеты за энергоресурсы, мы наблюдаем сейчас процесс демонтажа искусственной конструкции, созданной на пике Холодной войны в обстоятельствах, которые следует рассматривать уникальными.
Нарождающийся в Азии новый центр мировой экономики не нуждается в применении американской валюты, поскольку денежные единицы государств региона после Азиатского финансового кризиса 1997-98 гг. доказали свою стабильность и способность выполнять все свойственные мировым валютам функции.
Что касается России, то ее выход из долларо-центричной системы начался после 2014 г. и сейчас мы наблюдаем завершающий этап этого процесса. Украинский кризис лишь ускорил деятельность в данном направлении.
