Памирская тропа: Как распоряжаются драгоценными камнями Таджикистан и Афганистан?

Бывшие страны-партнеры по контрабанде рубинов и золота выбрали разные подходы к эксплуатации своих недр. 

Автор: и.о. главного редактора «КП – Кыргызстан» Елена Короткова

Главное управление геологии при правительстве Таджикистана в 2019 году указало, что в стране  было обнаружено более 600 месторождений с запасами редких и благородных металлов и иными ресурсами. Число аналогичных месторождений в соседнем с ним Афганистане, по оценкам разных экспертов – более 1500.

При этом, по данным из открытых источников, до недавнего времени между странами существовали активные многолетние контрабандные маршруты, с помощью которых шел обмен драгоценными и полудрагоценными камнями и иными ресурсами недр. Из Таджикистана пути вели в Афганистан, где таджикские камни «легализовались» и уходили на мировые рынки через Пакистан и Китай, или торговые каналы на территории Афганистана. Из Афганистана в Таджикистан более двадцати лет шли золото, наркотики и афганские драгоценные камни – в соседние страны Центральной Азии, Россию, и дальше в Европу. Ежегодно МВД Таджикистана сообщало не менее чем о 10-20 случаях задержания контрабандистов при попытке вывоза и ввоза в страну рубинов, турмалина, гранатов, лазурита, и даже золота и изумрудов. При этом в самой Республике и контрабанда, и добыча, и продажа драгоценных и полудрагоценных камней и металлов частными лицами одинаково находились вне закона. Одной из причин распространения незаконной добычи и контрабанды было отсутствие иной работы в отдаленных регионах. В частности, добыча и контрабанда драгоценных камней процветали в приграничной с Афганистаном Горно-Бадахшанской автономной областью.

Однако в конце ноября 2019 года Таджикистан изменил свое законодательство. Обычным гражданам разрешили добычу золота и драгоценных камней, металлических руд и редкоземельных металлов при соблюдении ряда условий и получении лицензии. Добытые драгоценные металлы и камни должно принимать Государственное хранилище ценностей при Министерстве финансов республики, у которого есть представительства в регионах. Цветные металлы и полудрагоценные камни скупают у таджикистанцев промышленники, имеющие лицензии на работу с недрами и государственные пункты скупки драгметаллов. Кроме того, в 2021 году таджикские власти приняли еще одну меру, способную узаконить добытые нелегально драгоценные камни и золото. Желающие присвоить найденное и избежать наказания таджикистанцы по закону о легализации активов получают разовую амнистию. Они при этом анонимно декларируют не только драгоценные камни и драгоценные металлы, которые держали «в тени», но и все свое имущество и денежную наличность. Налоги, проценты и штрафы по всему этому имуществу платить не надо, не будет и ответственности за незаконную добычу. «Драгоценная» амнистия действует до лета 2023 года. После нарушитель правил обращения с недрами Таджикистана может быть осужден на срок от полутора до семи лет лишения свободы или заплатить штраф порядка 9 200 долларов США (при курсе сомони к доллару на начало февраля 2023 года).

Вслед за изменением законодательства Таджикистан начал наращивать и легальную торговлю драгоценными и полудрагоценными камнями. По данным Торгового портала Таджикистана, за последние несколько лет Республике удалось значительно нарастить объемы экспорта товаров с кодом ТН ВЭД 71 «Жемчуг природный или культивированный, драгоценные или полудрагоценные камни, драгоценные металлы, металлы, плакированные драгоценными металлами, и изделия из них, бижутерия, монеты». С 2018 года по 2021 год объем экспорта этих товаров в денежном выражении вырос в 427 раз. Так, в 2018 году из Таджикистана за рубеж провели экспортных операций по этой категории на 2,1 млн долларов США, в 2019 году – уже на 225,7 млн долларов США. В 2020 году, когда в мире бушевала пандемия COVID-19, границы стран были закрыты, а грузоперевозки – сокращены, экспорт драгоценных и полудрагоценных камней и других товаров в рамках рассматриваемого кода из Таджикистана продолжал расти, и составил 689,7 млн долларов США. В 2021 году он составил 896,7 млн долларов США, и, возможно, в 2022 году достиг планки в 1 млрд долларов США – пока новых данных в открытых источниках по этому поводу нет. Однако сложно определить, какова доля в экспорте товаров по ТН ВЭД 71, таджикских рубинов, нефритов и агатов. Не указывается и то, в какие страны направлены возрастающие экспортные объемы. Однако, по данным все того же Торгового портала, в 2021 году по ТН ВЭД 71 на 894 млн долларов США продукция была направлена в Швейцарию, что составило более 99 % от всего экспорта по группе товаров! Куда еще Таджикистан экспортировал в 2021 году своих драгоценных и полудрагоценных камней и пр. на 2,7 млн долларов США – неизвестно.  

Миллионы долларов на своих природных ресурсах мог бы зарабатывать Афганистан – по разным оценкам, ежегодная прибыль от разработки месторождений полезных ископаемых могла бы составлять от 500 млн до более 1 млрд долларов США ежегодно. Однако после первого свержения талибов в начале 2000-х годов этого так и не произошло. Отсутствие полного контроля над афганскими провинциями, неспособность обеспечить безопасность на всех стадиях реализации инвестиционных проектов, масштабная коррупция на всех уровнях власти и малая обеспеченность страны топливом, электроэнергией, транспортной инфраструктурой для разработки месторождений и вывоза продукции сложились в серьезный барьер и для самостоятельного развития страны, и для вложения в нее инвестиций в последующее десятилетие. Также эксперты, связанные с «белым» рынком драгоценных камней на мировом уровне, указывали и на проблему захвата ряда месторождений полевыми командирами. Они заполняли черный рынок соседнего Пакистана и других стран кустарно добытыми камнями, и получали таким образом средства на свое существование.

Со всеми этими проблемами попытались разобраться в Министерстве обороны США – не только с помощью солдат и разведки, но и с помощью ученых. Благодаря проекту оборонного ведомства Афганистан стал практически первой страной в мире, которую за несколько лет практически на 100% картографировали с помощью данных гиперспектральной визуализации, полученных с воздуха. В 2014 году Целевая группа для бизнеса и операций по поддержанию стабильности в Афганистане (TFBSO) совместно с Геологической службой США и Министерством горнорудной промышленности и нефти презентовали полученный в результате проекта набор из 60 высокотехнологичных карт, на которых были отражены почти полностью природные ресурсы страны и залежи ископаемых. И.о. директора Геологической службы США Сюзетт Кимбалл назвала тогда эти данные «отпечатком пальца, который идентифицирует природные ресурсы Афганистана». «Отпечатки пальцев» при усилиях властей Кабула могли бы помочь развитию страны, однако их было недостаточно.

Международные организации и крупные доноры, такие, как Агентство США по международному развитию (USAID), предлагали стране разные пути и стратегии развития рынка драгоценных камней: от поддержки домохозяйств, занятых в кустарной добыче и обработке камней и женщин-рукодельниц для запуска бренда украшений «Сделано в Афганистане» до изменения законодательства на уровне правительства и международной сертификации добычи драгоценных камней. Были сделаны шаги по легализации мелкомасштабной добычи драгоценных камней и их продаже на международных рынках. Но в целом ситуация в стране не менялась, нерешенные проблемы 2010-х годов в Афганистане усугублялись, в итоге более решительные усилия предприняли талибы, постепенно захватывавшие контроль над провинциями. Новые месторождения в Афганистане практически не разрабатывались, старые – переходили на добычу стрательским способом либо путем подрыва пород. В августе 2021 года, когда Кабул официально перешел под контроль «Талибана», мировое сообщество задалось вопросами: Что теперь будет с потоком «черных» драгоценных камней и с немногочисленной «белой» их торговлей в Афганистане? Как распорядятся талибы ресурсами страны в целом?

Если вопросы разведки и добычи на афганской территории меди, газа и нефти понемногу становились ясными, как и готовность Кабула сотрудничать с инвесторами в этом направлении, то вопрос разведки и добычи драгоценных и полудрагоценных камней оставался открытым. Однако в середине 2022 года проект «Tearline» Национального агентства геопространственной разведки США (NGA) опубликовал исследование, посвященное анализу добычи драгоценных камней в стране при талибах. Его автор, Ван Инань, сотрудничающий с Университетом Джонса Хопкинса, отметил, что с уходом США из Афганистана и сменой власти в Кабуле крупные месторождения не прекратили работу. Опираясь на спутниковые снимки NGA, информацию региональных медиаресурсов и ряд иных источников, Ван Инань изучил несколько таких месторождений. В Сар-и Санге в провинции Бадахшан до возвращения талибов к власти годами добывали лазурит, в Панджшере в одноименной провинции – изумруды, в Дара-и-Пич в провинции Кунар и Мави провинции Нуристан специализировались на морганите, кунците и турмалине. В провинции Нуристан в Папроке добывался турмалин, а в Нилаве в той же провинции – турмалин и «ряд других ископаемых». Но после повторного прихода к власти талибов работы не только не остановились, но и активизировались. Возле поселений вблизи месторождений разрослась инфраструктура. Рост отвалов, появление новых зданий и техники в местах наблюдений на снимках позволяют говорить о том, что добыча на самих месторождениях не прекращается.

«Рядом с четырьмя из объектов [мест добычи, – прим.авт.] есть местные деревни, в трех из этих четырех деревень видны новые пристройки и здания, что свидетельствует об увеличении численности населения. Более того, этот рост свидетельствует об увеличении местного богатства за счет добычи полезных ископаемых», – отмечает автор исследования.

Так, например, в Сар-и Санге на ряде зданий обновились крыши, появились и постройки рядом с шахтами в производственной зоне. Строится крупный объект в поселении, который может стать объектом социальной инфраструктуры при условии, если в поселке станут жить круглогодично. Активно развивается Панджшер – там появились здания вблизи шахты и здание неопределенного назначения, возле которого установлена охрана. Так же там теперь есть пристройки к нескольким уже существовавшим зданиям, связанным с производством, выросло «примерно вдвое» число строительной техники. Кроме того, во время исследования там обнаружили новую мечеть и зафиксировали появление новых автомобилей, что говорит «как об увеличении численности населения, так и об увеличении доходов местных жителей». Ван Инань призвал продолжать наблюдения хотя бы за месторождениями, указанными в его исследовании, и сообща отслеживать новые образцы полезных ископаемых и драгоценных камней из Афганистана, появляющихся на торговых онлайн-площадках разных стран.

Официально и публично Кабул не заключал соглашений с какой-либо страной, способной обеспечить технологическое развитие афганской горнодобывающей отрасли. Самостоятельно талибы без привлечения иностранных специалистов справиться с расширением промышленной добычи ископаемых смогут с трудом –специалистов в этой сфере в их рядах не наблюдается. Однако можно предположить, что могла быть оказана помощь из Европы по разработке месторождений как минимум одного из упомянутых регионов в исследовании Ван Инаня. Панджшер – родной регион покойного Ахмад Шаха Масуда, полевого командира таджикского происхождения, возглавлявшего сначала борьбу с советскими солдатами и с правительством Мохамеда Наджибуллы, а затем и с талибами. Ряд СМИ со ссылкой на свои источники неоднократно упоминал о том, что сопротивление моджахедов в этом регионе и по стране было возможным именно благодаря панджшерским драгоценным камням: Панджшер – источник знаменитых афганских изумрудов. По этой версии, камни добывали кустарным способом, а затем вывозили либо дальше в Азию, через Пакистан, либо в Европу через тот же Пакистан или через соседний Таджикистан.

В числе приобретателей афганских драгоценных камней у моджахедов, которые выступали против талибов, упоминалась, в частности, Франция. С 2002 по 2013 годы эта страна имела на таджикской территории военную базу, помогавшую поддержанию сил ВС Франции в Афганистане. Официальных подтверждений или опровержений подобных связей со стороны Парижа или же сына и идейного преемника «панджшерского льва» Ахмада Масуда не было. Но в марте 2021 года во французской столице внезапно появилась памятная аллея в честь Ахмад Шаха Масуда. В августе того же года после падения Кабула в Афганистан к Масуду-младшему почти сразу прибыл Бернар Анри Леви, известный либеральный политический журналист, публицист и писатель. В его журнале «La Règle du Jeu» Ахмад Масуд вскоре опубликовал свое обращение к европейским лидерам и официальное заявление о том, что он организует сопротивление талибам в виде Фронта национального сопротивления Афганистана (ФНСА) в Панджшере и иных регионах с предложением поддержать его.

Французский президент Эммануэль Макрон был одним из первых европейских президентов, публично отреагировавших на падение Кабула призывом к борьбе с исламским терроризмом. А весной 2022 года лидер ФНСА получил возможность высказаться на площадке французско-немецкого «ARTE». Журналисты заявили, что посетили не только Афганистан, но и Таджикистан, где якобы находятся некоторые представители ФНСА. Сейчас Панджшер остается нестабильным – талибы контролируют его частично. По данным из открытых источников, в регионе активны партизанские отряды, источники финансирования которых неизвестны. Свои политические симпатии к повстанцам открыто выражал Таджикистан, поскольку большая часть из них этнические таджики. Однако вряд ли Республика могла бы себе позволить финансирование, вооружение и техническое обеспечение ФНСА и их союзников в течение полутора лет, и вообще пошла бы на подобный политический риск. На этом фоне версия сотрудничества на «драгоценной» основе между противостоящим талибам группами и европейскими «потребителями» достаточно жизнеспособна. 

Исследование Ван Инаня посвящено всего нескольким месторождениям, однако оно показывает, что и без поддержки международного сообщества в виде размораживания счетов Афганистана за рубежом, грантов и кредитов, без опоры на наркотрафик в качестве главного источника средств, Афганистан вполне может найти иные пути спонсирования правящего режима. При этом эти же источники в виде месторождений драгоценных камней и иных полезных ископаемых могут послужить точками преобразования афганского общества при реализации их «вчерную» кому-то из многолетних партнеров по рынку. Вышеупомянутые карты гиперспектральной визуализации тоже могут стать козырем для талибов при поиске партнеров для обеспечения экономической стабильности страны (если эти карты оказались у талибов в руках при захвате власти). Однако ряд военных экспертов и экспертов по безопасности отмечает в последние месяцы, что правящая верхушка «Талибана» достаточно сильно разобщена. Это может в перспективе перевести ситуацию в стране в режим раскола движения и в открытое противостояние между разными группами талибов и группами повстанцев. При этом сценарии движение талибов, управляющее де-факто Афганистаном сейчас, так и не сможет полноценно воспользоваться всем, что находится в афганских недрах.