
Русский язык в Средней Азии и российская «мягкая сила»
Русский язык в Центральной Азии (ЦА) — классический пример инструмента «мягкой силы», переживающего кризис. Вызван этот кризис следующими факторами:
1. Утрата с распадом СССР монополии русского языка во всех сферах общественной жизни: знание русского требовалось для документооборота, повышения по службе, участия в культурной и образовательной жизни.
2. Элиты из титульных этносов запустили процесс национального строительства в своих Республиках, предусматривающий дерусификацию, переход на латиницу, стигматизацию советского прошлого и поиск национальных героев досоветского и доимперского периодов: например, культ Тамерлана в Узбекистане, или Исмаила Самани в Таджикистане.
3. Массовый отток этнических русских: с 1990 по 2019 из союзных республик уехало от 40 до 70+% русских.
Различной степени близость новообразованных республик к российским границам, количество этнических русских в составе населения, исторические и культурные связи обусловили неравномерность распространения русского языка.
Относительно устойчивое положение русского языка сохраняется только в Казахстане, где русским владеет подавляющее большинство населения. Там, в противовес общему для стран региона тренду, наоборот рос уровень владения языком (в 1989 г. русским владело 62,8% казахов, сейчас — около 72%).
Однако и эта позитивная для России тенденция, имеющая инерционный характер и базирующаяся на достижениях советской эпохи, в ближайшее время может закончиться с попытками казахской элиты укрепить положение не только казахского, но и английского языка.
«Переход казахского языка на латиницу – один из ключевых этапов духовной модернизации» — заявил в апреле 2019 г. президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.
Распад СССР и ослабление гуманитарного влияния из Москвы сформировали вакуум в общественной жизни среднеазиатских стран, который сейчас стремятся заполнить другие державы, имеющие интерес к этому региону.
Китайский, турецкий или английский язык становится привлекательной опцией для жителей ЦА, не имеющих доступа к российским образовательным учреждениям или заинтересованных в карьерных перспективах, предлагаемых США, Китаем и Турцией.
Турция в последнее время проявляет себя наиболее активно в применении инструментов «мягкой силы»: открывает языковые школы, тюрские культурные центры и уделяет процессу интеграции тюркских народов внимание на самом высоком уровне, о чем свидетельствует недавний саммит Тюркского Совета 12 ноября 2021 г. в Стамбуле, на котором Тюркский Совет был переименован в Организацию Тюркских Государств.

Что делать, чтобы не проиграть в этой конкуренции?
Население все еще нуждается в русском языке, как в близком и понятном проводнике в мир передовой науки, образования, технологий и культуры.
Поддержка технологических инноваций и вовлечение жителей ЦА в проекты российского бизнеса и государства — ключевой элемент, позволяющий сохранить интерес и мотивацию к изучению русского языка.
В совокупности с развитием русскоязычных СМИ, социальных сетей, необходимо обеспечивать доступность российских теле- и кинопродуктов, качество которых пока намного выше и пользуется спросом населения.
В связи с этим необходимо также пересмотреть организацию работы российских культурных и образовательных учреждений для их равномерного распределения по территории республик (сейчас они сконцентрированы в нескольких столицах). Безусловно, это потребует существенных финансовых вложений.
Тенденции нац. строительства, призванные сплотить общество в интересах властвующей элиты/этнической группы/клана присущи не только постсоветским республикам, но и многим другим странам, недавно получившим независимость.
Из этого процесса можно извлечь как позитивный, так и негативный опыт (Украина), однако бороться с ним бессмысленно.
Гораздо эффективнее адаптироваться к новым геополитическим реалиям, выработать долгосрочную концепцию поддержки русского языка в ЦА и на пространстве бывшего СССР в целом, для сохранения хотя бы текущего уровня влияния и минимизации негативных опытов в ближайшем будущем.