Космос, СМИ и традиционная медицина: Новые пути для Пекина и Ашхабада

Автор: Елена Короткова, и.о. главного редактора «Комсомольской правды – Кыргызстан».

В начале января 2023 года туркменский президент Сердар Бердымухамедов совершил свой первый государственный визит в Китай. Визит продлился два дня, по его итогам Бердымухамедов и китайский лидер Си Цзиньпин объявили о переходе стран на новый уровень отношений – «всестороннее стратегическое партнерство». Незадолго до этого, в декабре 2022 года, туркменский президент уже говорил о важности Китая как одного из «надежных стратегических партнеров» на расширенном заседании правительства. По данным правительственного издания «Нейтральный Туркменистан», о взаимоотношениях с Россией на том же заседании Сердар Бердымухамедов сказал, что они носят «стратегический характер», а с США его республика «поддерживает равноправные отношения», при этом «руководствуясь нейтральным статусом».

«Стратегическая надежность» Китая, закрепленная Соглашением об установлении отношений стратегического партнерства в 2013 году, начала зримо трансформироваться в «всестороннее партнерство» еще до начала визита: Бердымухамедову дали возможность выступить перед китайской аудиторией. Президентскую статью о видении двусторонних отношений опубликовали в официальной газете Центрального комитета Коммунистической партии Китая «Жэньминь жибао». Опубликованный материал туркменского президента, в целом, обрисовал контуры будущих переговоров – от газотранспортных новых проектов до идеологических сопряжений политик Ашхабада и Пекина по части национальных идей и скрещения китайской инициативы «Один пояс, один путь» (известной так же как «Belt and road», или же как ОПОП) с туркменской инициативой «Возрождение Шелкового пути». Однако итоги визита оказались немного глубже и разностороннее.

Топливно-энергетический комплекс

Прежде всего, как и ожидалось, новый уровень стратегического партнерства коснулся основной сферы интересов и взаимодействия Китая и Туркменистана – топливно-энергетического комплекса. К уже действующим документам, связанным с поставками газа по газопроводу «Туркменистан-Китай», добавился меморандум о взаимопонимании между Государственным концерном «Туркменгаз» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией.

В итоговом заявлении лидеры Китая и Туркменистана указали, что создают «схему комплексного сотрудничества» в этой области: от производства газа до технического обеспечения работы всех линий трубопроводов. Планируется запустить новые проекты в области энергетики и газовой промышленности – в частности, реализовать второй этап промышленной разработки газового месторождения «Галкыныш», и построить линию D газопровода «Туркменистан – Китай». Регионального разреза по велаятам, в которых китайское присутствие увеличится, указано не было.

Инфраструктура

По части инфраструктурных проектов Китай согласен помочь Туркменистану в создании новых дорог и коридоров трансграничного транспорта и нарастить объемы по уже существующим направлениям: железнодорожному Китай – Кыргызстан – Туркменистан – Иран и мультимодальному коридору Китай – Кыргызстан – Узбекистан – Туркменистан. Будет содействие и в построении новой транспортно-логистической системы. Инвестиции в Туркменистан из Китая придут также по пути зеленого развития – ему посвящен отдельный межправительственный меморандум. К слову, вскоре после обнародования грандиозных планов 14 января стало известно, что Туркменистан построит на своей территории первое подземное газохранилище. По данным правительственного издания «Нейтральный Туркменистан», о проекте сообщил на заседании правительства вице-премьер Шахым Абдрахманов, курирующий ТЭК. Было упомянуто, что к подготовке технико-экономического обоснования, проектирования, оснащения и строительства «планируется привлечь международные консалтинговые компании», однако велаят, где планируется строительство, снова назван не был, как и список потенциальных стран-партнеров в глобальном проекте. Вполне возможно, что к нему привлекут, в первую очередь, именно китайские компании.

Политика

На международном уровне Китай нашел в лице Туркменистана союзника по реализации формата сотрудничества в виде саммита «Китай-Центральная Азия». Первый офлайн-саммит, по данным МИД Китая, готовится «открытым» и «прозрачным». В онлайн-формате проект тестировался в начале 2022 года. Обе страны сошлись в том, что в геополитике выступают «за мир и развитие, и являются единомышленниками в продвижении реформ глобального управления». Китайская сторона поддерживает «конструктивное сотрудничество Туркменистана с ШОС», его нейтралитет, и готова с Туркменистаном претворять в жизнь «подлинную многосторонность». В ответ Ашхабад поддерживает «единый Китай» без признания «независимости Тайваня» и все усилия китайского правительства по объединению страны. На двустороннем уровне государства подписали меморандум по линии МИД двух государств на 2023-2024 год и дополнения в межправительственное соглашение, касающееся работы туркмено-китайского Комитета по сотрудничеству. Они помогут укрепить и интенсифицировать сотрудничество по ряду направлений, включая сопряжение ОПОП и «Возрождения Шелкового пути». Могут появиться и новые велаяты-побратимы китайских провинций.

Образование

Кроме политики и экономических вопросов, сближение касается и китайско-туркменского сотрудничества в сфере образования. Между Китаем и Туркменистаном уже действуют соглашения в сфере высшего образования, благодаря которым ежегодно в университеты Китая поступает от 1200 до 2000 туркменских абитуриентов. В январе 2023 года пакет документов о сотрудничестве стран в этом направлении обогатился меморандумом о взаимопонимании между Китайской национальной нефтегазовой корпорацией и Международным университетом нефти и газа имени Ягшыгелди Какаева, и меморандумом о сотрудничестве между Пекинским университетом иностранных языков и Туркменским государственным университетом имени Махтумкули. Но теперь страна намерена укрепить сотрудничество с Туркменистаном и в сфере профессионально-технического образования.

Во время переговоров с Сердаром Бердымухамедовым Си Цзиньпин, по данным китайского МИД, призвал открыть в Туркменистане «Мастерские Лу Баня». «Мастерские» с 2016 года готовят специалистов для реализации проектов по линии ОПОП, запуска совместных предприятий на территориях стран-партнеров и работы в самом Китае. Обучение идет по китайским образовательным стандартам китайскими специалистами, но поступить в такие заведения проще, чем в университет Китая. К тому же, у посещающих «Мастерские» нет необходимости покидать родную страну. Международный образовательный проект работает уже более чем в пятнадцати государствах – в частности, в Таиланде, Пакистане, ЮАР, Индонезии, Индии.

В Центральной Азии разговоры об этом проекте шли несколько лет, и первые «Мастерские Лу Баня» начали строиться в Узбекистане и Таджикистане в минувшем 2022 году. Кыргызстан и Казахстан не спешат идти проекту навстречу и выделять под него помещения и территории, а вот Туркменистан вполне может стать третьей страной региона, где «Мастерские Лу Баня» откроются и заработают – о них упоминалось по итогам переговоров как об одном из перспективных направлений гуманитарного сотрудничества.

Медиасфера

Намерен Китай сблизиться с Туркменистаном также в медиасфере. В пакет документов, подписанных по итогам госвизита Сердара Бердымухамедова, вошло соглашение об обмене новостями и сотрудничестве между Государственным информационным агентством Туркменистана и китайским государственным ИА «Синьхуа». Будут сотрудничать с туркменским госинформагентством и в газете «Жэньминь жибао», а Медиакорпорация Китая займется информационно-новостным сотрудничеством с Государственным комитетом Туркменистана по телевидению, радиовещанию и кинематографии. Аналогичные документы из постсоветских стран связывают Китай, в частности, с Россией и Беларусью: благодаря им журналистам двух стран проще посещать мероприятия и тренинги, обмениваться опытом, участвовать в конкурсах. Проще станет сотрудничать и спортсменам: туркменский Национальный олимпийский комитет подписал меморандум с китайскими коллегами, сделали это и профильные государственные спортивные комитеты обеих стран.

Культура и здравоохранение

Гуманитарное сотрудничество двух государств помимо этого планируется в сфере культуры – подписан план работы между Министерством культуры Туркменистана и Министерством культуры и туризма КНР на 2023-2026 годы. Известно, что он включает перекрестные Годы культуры и открытие культурных центров Китая и Туркменистана в странах-партнерах. Стратегическая область здравоохранения, важная для любого государства, тоже не осталась без внимания Китая. Согласно плану действий Минздрава Туркменистана и Госкомиссии КНР по здравоохранению на ближайшие четыре года, на туркменской территории появится китайско-туркменский Центр традиционной медицины. В этом же направлении стороны решили обмениваться кадрами, способами диагностики и лечения пациентов. Вместе страны будут выращивать и перерабатывать лекарственные растения, заниматься профилактикой заболеваний и обучением нового поколения медицинских специалистов во всех сферах. Кроме того, до 2027 года Китай выразил готовность помогать Туркменистану в «создании сообщества здравоохранения человечества», обучать медиков страны тонкостям дистанционной медицины и поведению в чрезвычайных ситуациях.

Освоение космоса и цифровизация

Планируется оживить и еще одно перспективное направление взаимодействия: проект сотрудничества Китая с Туркменистаном в освоении космоса. Речь об обмене опытом с китайскими коллегами, совместных запусках спутников и едва ли не подготовке Китаем туркменских космонавтов идет с 2014 года, переговоры начинал еще Бердымухамедов-старший в кресле президента. Но конкретных программ и проектов с ощутимыми результатами пока так и не было запущено. В своей статье Сердар Бердымухамедов анонсировал совместное с Китаем «изучение и использование космического пространства в мирных целях» для «социально-экономического развития Туркменистана и укрепления безопасности страны». Примечательно, что в апреле 2022 года Гурбангулы Бердымухамедов обсуждал этот же вопрос с конкурентом Китая по инновационному развитию и по влиянию в регионе в лице Индии и ее экс-главы Рама Натха Ковинда, но крупных соглашений так и не было подписано.

Не вошло космическое партнерство и в двусторонние документы, подписанные по итогам январского визита Бердымухамедова-младшего в Пекин. Однако технологическое партнерство двух государств в ином виде все же обсуждалось – стороны подписали межправительственный меморандум о взаимопонимании по содействию инвестиционному сотрудничеству в области цифровой экономики. Уже на базе меморандума Сердар Бердымухамедов принял решение о включении в стратегическую отрасль связи китайского гиганта«Huawei Technologies Co., Ltd.». Согласно его постановлению, Агентство транспорта и коммуникаций при кабмине Туркменистана теперь может заключить с «Huawei» контракт «на закупку оборудования, программного обеспечения и лицензий, транспортировку, монтаж, ввод в эксплуатацию и оказание технической поддержки в контексте расширения фиксированной телефонной сети» в велаятах и столице Ашхабаде.

Геополитика

Впрочем, укрепляющиеся по всем фронтам китайско-туркменские взаимоотношения могут столкнуться с глобальным противостоянием между Китаем и США и формирующейся прослойкой прокси США на туркменской территории. После распада СССР Республика оказалась изначально более устойчивой к внешним воздействиям, чем ее соседи по региону. Первому президенту независимого Туркменистана Сапармурату Ниязову (он же «Туркменбаши»), за счет тоталитаризма и идеи «нейтралитета» без всяких обязательств перед международным сообществом, кроме двусторонних, и изобилия углеводородов, способного обеспечить экономическую и геополитическую независимость Ашхабада, удавалось в этом отношении контролировать ситуацию. Однако при сменившем Ниязова Гурбангулы Бердымухамедове в последние пять-восемь лет страна стала больше сотрудничать с международным сообществом и международными организациями, и развивать партнерство с Западом, а не только с соседями по региону, с Россией и Китаем. За расширение круга торгово-экономических партнеров, желание получить вес в ООН и иных международных организациях, и право создания международных резолюций и инициатив пришлось заплатить. В ответ потребовались демократизация законодательства и некоторые реформы в административном управлении Туркменистана.

Демократизацией и реформами страна занимается не в одиночку. В частности, ей в этом с 2015 года помогает Агентство США по международному развитию (USAID), у которого уже сложилась неоднозначная репутация в экспертной среде как инструмента США для вмешательства во внутриполитические дела всех стран, получающих от Агентства помощь в том или ином виде. О том, как меняет политический и медийный ландшафт Центральной Азии один из проектов USAID, в ответвлении которого были задействованы и туркменские журналисты, ЦСЭГИ уже публиковал материал (https://csegr.ru/infosec-kyrgyzstan/ ).

Активизация отношений Пекина и Ашхабада может стать спусковым крючком для давления на Ашхабад извне и изнутри со стороны организаций, связанных с акторами, противостоящими Китаю.  Поскольку она затрагивает направления экономики и инвестиций, СМИ, зеленой экономики, зеленой энергетики, в которых Туркменистан уже так или иначе работает с малодружественным Китаю идеологически и экономически Западом. Есть, впрочем, и другие игроки в Центральной Азии, которых может не устроить активное сближение КНР и Туркменистана (как минимум, это Индия и Турция, не отказавшаяся от идеи включения Туркменистана в ОТГ). Удастся ли Туркменистану остаться при своих интересах и при этом сохранить свой «нейтралитет», который начинает походить на свойственную всем остальным республикам Центральной Азии многовекторность – пока предсказать непросто.